Так вот, разрешите начать по порядку.
В субботу спешу я домой без оглядки.
Еще на работе закуришь, бывало,
Домой прибежишь — и горит папироса,
А мне ведь до дома четыре квартала…
Но тут уж меня ожидают вопросы:
Куда я спешу? Зачем? Почему?
Спокойно, товарищи. По одному.
Сначала, конечно, по старой привычке
В клеенку завернуты терка и спички.
В шапку — с суровою ниткой иголку.
Беру патронташ да покрепче табак
И тульской работы резную двустволку.
Теперь остается на плечи рюкзак… Да!
Чуть было соль не забыл еще взять!
И тут мне жена заявляет:
— Опять…
Конечно. Куда же еще? На охоту.
Нет, провести бы с семьею субботу.
Я в гости пошла бы с большою охотой,
Так погулять или, скажем, в кино,
Но, видно, твое увлеченье охотой
Дороже всего для тебя. А оно
К добру не приводит. Поверь мне на слово.
Я повторяюсь? Послушаешь снова!
«Ружьишко». «Природа». Мне песня знакома.
Ты просто стесняешься пьянствовать дома.
И тут же супруга моя сгоряча
Мне ставит, конечно, в пример Кузьмича.
Кузьмич — наш сосед. Проживает за дверью.
Из-за него от жены нет покоя.
Он тоже охотник. Не столько на зверя,
Сжолько, заметьте, до «зверобоя».
И часто его сердобольный водитель
Прямо с «охоты» везет в отрезвитель.
Проспится и врет, не стесняясь, умело:
— Такое уж наше охотничье дело.
Тот не охотник, который не пьет.
Хотите, могу рассказать анекдот?
Из-за таких Кузьмичей, из-за них
Тень густо ложится на всех остальных.
И ставит жена мне в пример Кузьмича,
И вспоминает советы врача.
Конечно, случается все на охоте:
Продрогнешь в засаде, промокнешь в болоте.
Случается — выпьешь; зазорного нету.
Но дело, товарищи, право, не в этом.
А в чем же тогда? Ну какой же секрет!
Я рассказал бы, но я не… поэт.
Позвольте поэтому, как- говорится,
Здесь точку поставить и закруглиться.
Не скрою, но очень хотелось бы мне,
Чтоб вы объяснили все это жене.