Предвестник осени туманной,
Седой зимы суровый сын,
Печальный гость, никем не жданный,
Губитель красоты долин!
Дохнул мороз — и пожелтели
Одежды рощей и лугов;
Повеял ветер — полетели
Листы увядшие лесов;
Но мы с тобою, брат мой милый;
Мы любим осени приход,
И самый вид ее унылый,
Для нас исполненный красот,
Какую-то имеет сладость!
Не знаю, как ее назвать?..
Она… не веселит, как радость,
Не заставляет горевать,
Она есть тайна сердца… Полно
Неизъяснимость объяснять;
Без нас любителей довольно
О тайнах сердца толковать!..
Охота ,милый друг, охот
Зовет нас прелестью еврей,
В леса поблекшие, в болота,
На серебристый пух степей.
Уж гуси, журавли стадами
Летают в хлебные поля;
Бесчисленных станиц рядами
Покрыта, кажется, земля.
И вот подъемлются, как тучи,
Плывут к обширным озерам,
Их криком стонет брег зыбучий…
И как он слышен по зарям!
Пруда заливы уток полны;
Одев живой их пеленой,
Они вздымаются, как волны,
Под ними скрытою волной.
Вертятся стаи курухтанов,
Пролетных разных куличков;
Среди осенних лишь туманов
Мы видим их вокруг, прудов.
Бекас и гаршнеп, разжиревши,
Забыли быстрый свой полет
И, к кочкам в камышах присевши,
Таятся плотно средь болот.
Товарищ их, летать ленивый,
Погоныш,- вечный скороход,
С болотной курицей красивой
В корнях кустов, в топях живет.
Но дупель, вальдшнеп — честь и слава,
Один болот, другой — лесов,
Искусных егерей забава,
Предмет охотничьих трудов, —
Переменили на отлете
Уж дупель в поле, не в болоте,
А вальдшнеп пересел в куста.
Перепела с коростелями,
Как будто обернувшись в жир,
Под травянистыми межами
Себе находят сытный пир.
Спиравшись стрепета стадами,
По дням таятся в залежах,
А в ночь свистящими рядами
Летит гостить на озимях.
По ковылю степей полнистых
Станицы бродят дудаков
Иль роются в местах нечистых Башкирских старых кочевьев. Расправив черные косицы, Глухарь по утренним зарям — Нет осторожнее сей птицы, — Садится сосен по верхам.
И, наконец, друг неизменный, Стрельбы добыча круглый год, Наш тетерев простой, почтенный,
Собравшись в стаи, нас зовет. Черкнет заря—и как охотно Валят на хлеб со всех сторон, Насытились — и беззаботно
На ветвях дремлют до полдён! И на деревьях обнаженных Далеко видит острый взор,
Как будто кочек обожженных, Угрюмых косачей собор.